- Александр Викторович, с момента вашего ухода из «Лады» прошло уже достаточно времени. Как сейчас оцените то, что удалось сделать?
- Если резюмировать результаты моей работы, то я считаю, что мы сработали на четверку. Последний год я отчасти могу занести себе в актив. А до этого моя работа за три сезона - два плей-офф в ВХЛ и один плей-офф в КХЛ.
Когда я уходил, команда была на девятом месте, отставая на три очка от зоны плей-офф. Поэтому шансы были, и мы с Рафиком (Якубовым, спортивным директором клуба) обсуждали их. Считаю, что можно было побороться за попадание в плей-офф. Пятерку можно было бы поставить, если бы выиграли Кубок Гагарина, как я хотел в первый год (улыбается). Но это из области фантастики.
- Как принималось решение об уходе из клуба?
- Решение было принято еще в начале декабря. Я напросился на встречу к (вице-губернатору Самарской области, руководителю администрации губернатора) Дмитрию Николаевичу Яковлеву, когда мы в Москве играли. Я объяснил, что не вижу смысла продолжать работу, потому что, как мне кажется, мы друг другу с клубом все отдали, что можно было. Решение было мною взвешено, а там руководство само по итогу решало.
Формат увольнения здесь уже не важен, потому что проблемы, которые были, в общем-то, остались у клуба, насколько я понимаю. Решить я их в силу своей должности и статуса не мог. А каждый раз спускаться в раздевалку и оправдываться перед ребятами и капитаном, почему у нас нет денег, было сложно. Отвечать за то, в чем я был не виноват, я не считал возможным.
Все с пониманием отнеслись к этому, и сейчас я нормально общаюсь с людьми из местного Минспорта. На матчи команды я не хожу, а так с ребятами общаюсь, с Рафиком какие-то нюансы обсуждаем. Все, очередной этап закончился у меня, надеюсь, начался новый. Вернее, продолжился тот, который начинался до хоккея.
- Каково это работать, когда не знаешь, что будет с клубом завтра?
- Работать очень тяжело. В основном, проблемы организационные. Когда я пришел работать три года назад, я посмотрел определенные акты регионального уровня и сразу сказал специалистам из министерства, что будут проблемы по срокам и порядку выдачи субсидий. Со мной все согласились, но сказали, что поменять это нереально, потому что на уровне региональной думы приняты такие акты, и изменить их невозможно. Это отчасти так.
Работали в «вышке» более стабильно, потому что объем денег там меньше, а в КХЛ пошел определенный кассовый разрыв, который увеличивался. И источников, чтобы его погашать, практически не было. Кроме того, в определенный момент я пришел к выводу, что это может навредить мне лично в том плане, что трудовой инспекции и прокуратуре все равно, почему сотрудники не получают зарплату. Меня один раз оштрафовали на 15 тысяч рублей, второй раз - тоже на 15 тысяч рублей за то, что идет нарушение трудовых прав. Все шло к тому, что я мог получить дисквалификацию не как спортивный функционер, а как руководитель по кодексу административных правонарушений за задержку выплаты заработной платы. За это идет дисквалификация, человек попадает в реестр на пять лет. Это большой срок, более того, я уверен, что человек с такой историей больше никогда не будет работать руководителем. Мне было что терять. Когда я откровенно поговорил с руководителем, то сказал, что меня можно уничтожить, но ведь на пользу клубу это не пойдет.
Можно рвануть чеку и сказать, что я погибаю, но после этого клуб не будет стабильно финансироваться, и этого не происходит. На моем месте другой человек, и у него те же самые проблемы. Тут нужно один раз поменять систему и подход, и я уверен, что за минимальные деньги, минимальный бюджет можно показывать очень хороший результат. Без проблем.
- Давайте зафиксируем: проблема не в количестве денег?
- Проблема в организации их получения.
- «Лада» по ходу сезона рассталась с несколькими лидерами, и люди в комментариях спрашивали - а где деньги? Что вы можете им ответить?
- Мне скидывали скриншоты этих комментариев. Все дело в том, что денег на счете, которые поступали за (голкипера Владислава) Подъяпольского и за каждого проданного игрока, конечно, меньше, чем долгов. Причем основная часть от продажи игроков поступала в клуб после январских праздников, то есть когда я уже в клубе не работал.
Что бы сделал я? Я бы гасил этими деньгами долги, которые возникали с партнерами предыдущего финансового года. Это мой подход был бы, у нынешнего менеджмента он, наверное, другой. Там много можно что говорить - можно было бы продать за 90, за 100. Но цена сделки была обозначена, и если кто-то пытается сказать, что что-то пошло мимо счета в карман, пусть попробует так поступить с «Динамо», когда сделка анонсирована и до сих пор никуда никакой информации не вышло. Ну, ребят, как говорят - в чужих руках морковь всегда краснее.
- Вы сказали, что сами приняли решение уйти. Вас не пытались удерживать? Ведь в описанных вами условиях это фактически расстрельная должность.
- Вот когда я не стал работать там, я стал понимать, что желающих (занять этот пост) немного в этой ситуации. Потому что на сегодняшний день у нас очень жесткое законодательство.
В принципе, уже сейчас руководитель обязан объявить о банкротстве. Он обязан отправить уведомление, что у клуба, юридического лица, предбанкротная ситуация. Никто, конечно, это не делает и не сделает, потому что ни у кого не поднимется рука погубить клуб, но это требование закона.
Причем в нем нет разделения на спортивную и неспортивную организацию. И я не завидую руководителю, который засыпает и просыпается, как я раньше, с мыслью - чем платить? Поэтому удерживать меня никто не пытался. Был разговор, когда я сказал о том, что я собираюсь уходить, я предупредил об этом честно. Отметил, что знаю, что человека найти непросто, поэтому я по-человечески говорю о намерении уйти. Я очень благодарен, на самом деле, Яковлеву за то, что он понял мою ситуацию. Важно, что я три с половиной года без семьи - она в Москве, а я жил наездами туда-сюда. Он понял мою ситуацию, и часть выплат по увольнению мне заплатили, по этому поводу нет никаких вопросов.
- Насколько большими были долги, когда вы уходили?
- Это открытая информация. Если мне не изменяет память, там было что-то около 70 млн рублей. Точную цифру не могу сказать.
- Сейчас ситуация наверняка не сильно лучше.
- Я не владею информацией о поступлениях в клуб. Знаю, что были задержки по заработной плате у игроков, и закрыли ли долги - не знаю. Это лучше спросить у нынешнего руководства.
- В сложившейся ситуации слияние с АКМ - единственный выход?
- Там же речь не столько об АКМ идет, это одно из условий. Я очень хочу, чтобы эта сделка со спонсором состоялась, честно говоря. Потому что клуб не вывезет, «АвтоВАЗ» в сложившейся ситуации не вывезет. И АКМ это будет или БРМ - неважно. Если губернатору удалось уговорить спонсора на каких-то условиях, их нужно принимать, потому что иначе будет погибель.
Сейчас споры ведутся, нужна ли эта коллаборация или нет, но споры ведут люди, которые родились уже тогда, когда в хоккейном мире уже не было гегемонии Тольятти. Уже все забыли, когда клуб был чемпионом, потому что он стабильный аутсайдер. И выйти из этой ситуации можно только за счет коммерческих денег. Потому что нужно закупать молодых игроков, там нет притока свежей крови. И эти средства можно не тратить безумно на зарплаты и премии, а вкладывать в развитие инфраструктуры, закупать игроков, поднять зарплату детским тренерам (в АКМ она кстати раза в 4-5 больше, чем в Тольятти). И я бы посмотрел на специалиста, который выступает против АКМ, когда ему выплатят зарплату в два раза больше - откажется он от половины или нет, преследуя эти ложнопатриотические чувства к клубу?
К сожалению, жизнь сейчас такая. Болельщики «Локомотива» же сначала тоже не были в восторге, когда игроки из «Торпедо» переходили. Но сейчас посмотрите - это претендент на Кубок Гагарина. Ничего такого в этом нет. А я помню их президента Юрия Яковлева, который был в ситуации, когда не знал, чем платить игрокам зарплату. И СКА был в такой ситуации, это был, по-моему, 2013 год. Все это проходили, другое дело, каким образом из этого выходили.
И кого слушать? Людей, которые ни за что не отвечают? Вот они в соцсетях пишут, но они не отвечают за судьбу клуба в принципе. Ребята, вы о чем говорите? Скажите спасибо, что нашли спонсора, который готов прийти, и он приходит не на всю жизнь, а на определенный период времени.
- Первоначальные контакты по этой теме были уже при вас?
- Да, два раза встречались с руководителем «Полипласта» в мае 2024 года. Мы были с министром спорта Самарской области Лидией Рогожинской.
- В условиях спонсора было изменение нейминга клуба?
- Речь шла о соединении двух наименований - «Лада-АКМ» или «АКМ-Лада». Насколько я знаю, сейчас уже от этого отходят. Но еще раз скажу, что это вообще непринципиально. Можно вообще взять другое название на какой-то период времени. Можно бить себя пяткой в грудь и говорить, что я патриот, но что получат твои дети, которые уже и не помнят, когда «Лада» была чемпионом?
Я на это смотрю с прагматической точки зрения, хотя больше всех, наверное, должен верещать, что так нельзя. Я ведь с 1998 года в клубе работал и был на ответственных должностях. Нынешний вариант со спонсором - один из немногих выходов.
- Если сделки с «Полипластом» не будет, то у клуба билет в один конец?
- Я бы не хотел так думать, у меня язык не повернется так сказать. Но ситуация очень серьезная, потому что даже если выделят бюджет, то КХЛ же борется с доминированием бюджетного финансирования, и мы об этом знаем. Необходимо изыскивать способы, и самый простой - создание фонда и аккумулирование там средств, за счет чего и финансировать клуб. Только так.
Мне будет очень горько от того, если «Лада» еще раз вылетит. И готов сказать на сто процентов: если «Лада» еще раз вылетит в ВХЛ, обратной дороги уже не получит. Это путь, если там не поступят рационально. А так «Лада» остается клубом с историей, клубом именитым, поэтому я желаю ему удачи и процветания.
- Вы знакомы с командой нового губернатора? Вячеслав Федорищев в футболе уже наделал много шума.
- С кем не общался, все мне говорят: «Ты из Самары? Вот у вас губернатор за агентов взялся, судей!». Что касается новой команды губернатора, то я всегда тесно и конструктивно общался с Яковлевым, поскольку он ответственен за спорт. С самим Федорищевым мы встречались раза три. Первый раз, когда он приехал к нам на встречу с командой ветеранов СВО, которую я создал. Затем он приезжал на встречу в клуб. И потом виделись, когда он анонсировал мое увольнение. Нужно сказать, что он удивился, потому что мы с ним земляки: он из Волгодонска, а я рядышком там родился. И это, наверное, была единственная точка соприкосновения. А во всем остальном я понимал с точки зрения субординации, что я наемный управленец в ведомстве, которое они возглавляют. И внеслужебных контактов у меня не было.
- Как вы отреагировали, когда в сети появилось аудио, где губернатор критикует клуб за тренажерный зал?
- Я считаю, что тут был определенный маркетинговый ход. Потому что нужно понимать, что с точки зрения необходимости и уровня оснащенности для профессионального хоккея наш тренажерный зал нормальный. Мы же не готовим качков с колоссальными ногами, которые садятся с весом 300 кг. Это не нужно.
Общая система подготовки пришла из Европы, где большие анаэробные нагрузки, где закладывается скоростное-силовая выносливость, где жгуты, резинки, напрыгивания. Штанга есть, упражнения на ноги есть, и это в основном на предсезонке, чтобы заложить хорошую физику. Всего остального у нас достаточно, и думаю, что тут Вячеслав Андреевич подошел к проблеме с точки зрения фитнес-зала. Но у нас не фитнес-зал, у нас спортивный зал профессионального хоккейного клуба.
- Не могу не спросить про скандал с болельщиками, когда вы их назвали фашистами. Не жалеете об этом?
- Нисколько, абсолютно не жалею. Я объяснил свою позицию. Болельщики - они ведь такие, многое требуют, причем не хотят брать на себя бремя ответственности. Хотя это должно быть. Если ты надел свитер клуба, у тебя не появилось больше прав.
Я же им объяснял: «Ребят, если вы себя ассоциируете с клубом, у вас появилось больше обязанностей». Как только ты надел джерси, ты сразу попадаешь в объективы камер, которые постоянно направлены на фан-сектор. Ведь именно так этого товарища и вычислили. Два раза я встречался с болельщиками, и сначала у меня не было претензий. Я просил из разобраться, кто это был, зачем и почему. Ну, пришейте им на рукава липучки, чтобы они не задирались. И когда пошел этот разговор, они стали говорить - это не мы, мы никого не знаем. То есть детский лепет просто-напросто. Я рассчитывал на конструктивный, взрослый разговор, я хотел понять, как нам решить эту проблему. А они начали отпираться, я не я и хата не моя. Так эти вопросы не решаются, я считаю.
На сегодняшний день, как понимаю, с болельщиками все нормально, работа выстроена, но беда-то в другом - шесть тысяч зрителей ведь ходят на хоккей смотреть, а не на седьмой сектор. Ну, вот теперь можно любоваться на седьмой сектор.
- Насколько работа в «Ладе» была нервной?
- Она была очень нервной. Мне кажется, клуб во многом держался на моей энергетике. Я чувствую себя эмоционально выпотрошенным. Глаз перестал дергаться и пришел сон только месяца через полтора (улыбается).
Я вернулся в Москву весь сжатый в комок нервов. Это и домашние мои заметили. Вернувшись в Москву, я даже на две недели уехал в Тольятти, чтобы прийти в себя и не срываться на близких. Нервяк был конкретный, даже похуже, чем в первый раз. Потому что тогда, наверное, моложе. Тогда мне было 37 лет, сейчас - 56.
- Что с вашим будущим? Есть ли предложения из КХЛ?
- Предложений нет. Работаю в университете, буду восстанавливать статус адвоката, он был приостановлен на период работы по найму. Будут предложения - буду рассматривать. Но пока меня все устраивает.
